Главная ценность выставки — два клада с украшениями, схороненные во время нашествия Батыя
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дамир Булатов
Новая экспозиция «Клады и древности Кремля», открывшаяся в подклете Благовещенского собора, на самом деле не такая уж и новая. С 1970 года здесь работала археологическая выставка, организованная первым археологом Музеев Кремля Нонной Владимирской, но пускали сюда только группы.
После реставрации подклета стало проще увидеть клады и сокровища, обнаруженные на территории Кремля, хотя низкие своды и небольшие размеры помещения ограничивают возможности публики. Зато теперь доступны настоящие граффити с видами Кремля, выполненные, видимо, в начале XVI века неизвестным горожанином. Да и старые вещи выглядят иначе — отреставрировали и аграфы (украшение головного убора из дужки с тремя бусинами), и рясны (подвески убора), и гривны (шейные украшения).
Сегодня в отделе археологии и нумизматики хранится более 38 тыс. экспонатов. Могло быть и больше, но до начала 1960-х годов все найденное на территории Кремля отдавали в Исторический музей или Музей истории Москвы. Себе оставляли лишь монеты — сейчас их здесь около 35 тыс.
Для выставки отобрали 3 тыс. монет. Кажется, они могут радовать лишь нумизматов, но, слушая специалистов, понимаешь, что это не так. Монеты помогают понять, насколько иначе выглядела карта мира. Вот, например, шэз д'ор (1338–1339 годов) из герцогства Брабант. В эпоху Людовика IV Баварского (1314–1346), императора священной Римской империи, английский король Эдуард III, бывший имперским викарием Нидерландов, чеканил его на монетном дворе Антверпена.
В Кремле находят монеты со всей Европы. Главным торговым партнером москвичей был Любек, потому «любских ефимок» больше всего (ефимками называли европейские серебряные талеры). Есть и «реальские ефимки» — испанские и португальские реалы из южноамериканского золота, и «плешивцы» — шведские монеты, на которых король изображен с непокрытой головой. Образцами же считались венгерские гульдены, самые надежные в Европе. Качество монет контролировали строго.
— Однажды голландских купцов обвинили в том, что в их монетах слишком много олова, — рассказал «Известиям» завотделом нумизматики и археологии Сергей Зверев. — Началось разбирательство. Голландцы защищались, но скептики доказали свою правоту.
В рукописной же «Торговой книге» XVI века советовали присматриваться к шведским монетам: «в иных есть нечисть».
Русские монеты допетровской эпохи — крохотные проволочные копейки, деньги и полушки — часто носили за щекой, говорят, во рту умещалось до двух рублей. Мошна (то есть кошелек) была не у всех. Мошенником же называли не вора, срезавшего мошну, а того, кто ее делает.
Показывают и золотые немецкие монеты из рейнского золота. В соседней витрине — меч, выкованный в мастерских на Рейне в 1130–1170 годах. Он с авторским клеймом: на клинке с двух сторон выгравирован текст «Этцелин меня сделал во имя Божие». Его нашли в коллекторе на Ивановской площади, шедшему по крепостному рву XIII века. Конец меча обрублен: в 1975 году обнаруживший его рабочий захотел сделать из меча кинжал.
В том же году нашли и клад в колодце Угловой Арсенальной башни, вблизи Могилы Неизвестного Солдата. В кольчуги оказались завернуты два шлема и две пары стремян начала XVI века. В этой же витрине показано кольцо XIV века из рога лося, предохранявшее палец при стрельбе из лука. К числу военных экспонатов относится и крупный наконечник стрелы — редкость, если учесть, что после битв все оружие собирали и вновь пускали в дело. Именно поэтому, говорит хранитель археологической коллекции Музеев Кремля Александр Колызин, почти ничего не нашли на Куликовском поле.
Главная же ценность — два клада с украшениями. Большой кремлевский клад, обнаруженный в 1988 году, насчитывает более 300 предметов. Второй, с 23 предметами, нашли три года спустя неподалеку от Спасских ворот. Их спрятали в 1238 году, в год разорения Москвы Батыем.
Среди мужских и женских украшений — не только древнерусские, но и скандинавские, и восточные. Выставлены и два византийских креста-тельника XIII века. Один из них сделан из синего лазурита. Его добывали в копях афганского Бадахшана и считали самым красивым лазуритом на свете. Синий лазурит ценили еще в Древнем Египте, где украшения из него носили и жрецы, и ясновидящие. Так археология оказывается компрессором времени, его стражем и поэтом одновременно.
